Последняя страна в Европе

4 августа ― день солидарности с гражданским обществом Беларуси. Интернет-журнал «7х7» присоединился к акции: первую публикацию мы посвятили проблеме, которая в Европе актуальна только для Беларуси, ― смертной казни. Некоторые представители республиканского правозащитного общественного объединения «Белорусский Хельсинкский Комитет» (БХК), заботясь о собственной психике, называют ее «смертушкой» ― так проще работать с такой сложной темой. В правозащитном центре «Вясна» это слово терпеть не могут, потому что работают с родственниками казненных.

От имени народа

Беларусь не может войти в Совет Европы, а беларусы ― рассчитывать на защиту своих прав в Европейском суде. Виной тому 14 статей в Уголовном кодексе, за нарушение которых следует самое строгое наказание: от 10 лет лишения свободы вплоть до смертной казни. И хотя их перечень включает в себя такие страшные формулировки, как «терроризм», «геноцид», «применение оружия массового поражения», практически все люди, когда-либо приговоренные к смертной казни, шли по одной статье ― «умышленное убийство двух и более человек».

Сюда чаще всего попадает так называемая «бытовуха»: драка, пьяная ссора, и как результат ― убийство. Бывают и другие, куда более редкие случаи: парень-сектант в порыве ревности убил свою жену и ее любовника, трупы расчленил, а череп женщины выварил в чане. Другой совершил жестокое убийство под воздействием «спайсов» ― синтетических наркотиков, ставших эпидемией во многих странах постсоветского пространства.

В общей сложности, к высшей мере наказания в Беларуси приговорено было около 400 человек.

Однако не стоит думать, что к смертной казни приговаривают гражданских активистов, журналистов или политических оппонентов, чтобы навсегда заставить их замолчать. Высшую меру наказания применяют к тем людям, которых мы привыкли называть маргиналами.

― Мы не хотим обелять этих людей, ― заявляет член Белорусского Хельсинкского Комитета Юлия Хлащенкова. ― Они действительно заслуживают наказания за все, что они совершили. Но смертные приговоры в Беларуси выносятся фактически от имени всех граждан государства. Я не хочу, чтобы от моего имени кого-то убивали.

Согласно последним опросам свою ответственность за смертную казнь в Беларуси осознают меньше 10%.

 

 

Казнить нельзя помиловать

Беларусы до сих пор не понимают, где в этом предложении поставить запятую. И ставить ли ее вообще.

О существовании смертной казни как высшей меры наказания, по данным все того же опроса 2013–2014 годов, треть населения не знает вовсе. Из тех, кто знает, далеко не все имеют представление о самой процедуре. О том, что «пожизненники» сидят в центре Минска: в спецкоридоре СИЗО №1 на улице Володарского . О том, что родственникам не сообщают ни о времени расстрела, ни о месте захоронения преступника. О том, что из личных вещей иногда возвращают только тюремную робу.

 

 

Тем не менее все тот же соцопрос, который проводился по инициативе движения против смертной казни, выявил и положительную динамику: с каждым годом количество противников негуманного наказания понемногу растет. По последними исследованиям, их стало даже больше, чем сторонников смертной казни.

 

 

Один из выводов социологов: в Беларуси растет «запрос на гуманность». К сожалению, продиктован он печальным опытом соседей: Украины и России.

Единственное дело о терроризме

Еще одна гипотеза: такой результат связан и с низким уровнем доверия к правоохранительным и судебным органам. По недавнему соцопросу, только 35% граждан доверяют или скорее доверяют полиции, прокуратуре, допускают вероятность судебной ошибки.

 

 

Все беларусы помнят 2011 год. Страну ― оплот «стабильности и социального контракта» ― потряс взрыв на станции «Октябрьская»: 15 человек погибло, более двухсот пострадали.

Преступников задержали через 40 часов. Ими оказались 23-летние Ковалев и Коновалов ― слесарь и сантехник. Якобы они заложили на станции самодельную бомбу.

Скорость расследования смутила общественность. На заседаниях по делу Ковалева и Коновалова был аншлаг. Те, кто в зале суда не присутствовал, все равно активно обсуждали ход процесса, не пропуская ни одного репортажа. Внимательные люди находили несоответствия в показаниях, деталях дела, но ответы на свои вопросы беларусы так и не получили. Наоборот, как считают активные наблюдатели, вопросов стало только больше.

― Я ходил на судебные заседания по делу о взрыве в метро, ― рассказывает Андрей Палуда, член правозащитного центра «Вясна», координатор кампании против смертной казни. ― В ходе процесса были нарушения, мы подали обращение в комитет ООН по правам человека. Но его там даже не успели рассмотреть — приговор очень быстро привели в исполнение, хотя обычно заключенные перед смертью проводят в камере около года.

Историю продолжали обсуждать даже после того, как приговор был приведен в исполнение. Некоторые наблюдатели даже подозревали, что на парней могли «повесить» еще несколько нераскрытых дел — просто чтобы улучшить статистику. Но этот случай был скорее исключением из правил.

Возможность судебной ошибки сейчас вновь почти никак не влияет на посещаемость судов, когда рассматриваются дела о смертных приговорах.

Кстати, ни наличие смертной казни, ни недоверие к суду, жизнь беларусам, в принципе, не портят. О том, что они счастливы, заявили 85% респондентов.

 

 

― Большинство придерживается примерно такой позиции: пусть делают, что хотят, лишь бы нам жить не мешали, ― считает Юлия Хлащенкова. ― А ходить по судам ― это не «модная» тема.

 

Власть должна принять непопулярное решение

Когда поднимается вопрос о том, нужно ли отменить смертную казнь в стране, как противники, так и сторонники используют вполне банальные аргументы.

 

 

С одной стороны, нельзя умалять ценность отдельной человеческой жизни, нельзя брать на себя роль бога ― или природы, в зависимости от убеждений, нельзя упускать возможность судебной ошибки. Да и вообще, смертная казнь ― это возвращение в какое-то Средневековье. С другой стороны, откровенные мерзавцы заслуживают жестокого наказания, а часть налогов граждан Беларуси уходит на содержание в тюрьмах этих людей.

 

 

Но у противников высшей меры наказания есть вполне конкретные контрагрументы.

― Смертную казнь в исполнение приводит не один человек, ― рассказывает Андрей Палуда. ― Так что хоть мы и не платим за содержание некоторых преступников в тюрьмах, наши налоги идут на зарплаты «расстрельной комиссии», которая состоит из тринадцати человек.

― На деле на каждого арестанта государство тратит 130 долларов в месяц, ― добавляет Юлия Хлащенкова. ― К расстрелу в Беларуси приговаривают по два человека в год. Итого: дополнительные 3 тысячи долларов в год на арестантов , и мы ― гуманная страна. А вообще, интересоваться судьбой заплаченного налога правильно, только удивительно, почему мало кто об этом спрашивает.

Против смертной казни высказывалась и Беларусская православная церковь. В 2013 году их заявление прозвучало довольно жестко: «Когда мы кого-то казним, мы заново распинаем Христа».

 

 

― Как вы видите, эти вопросы лежат в эмоциональной плоскости, ― рассказывает Андрей Палуда. ― Здесь власть должна принять не популярное у народа решение. Думаю, никто не хотел трехкратной девальвации беларусских рублей ― но это было сделано, и ничего страшного для действовавшей власти не случилось. А повлиять на общественное мнение может только просвещение.

 

«Смертная казнь впредь до ее отмены»

Решение о применении смертной казни было принято на референдуме в 1996 году. Эту тему активно лоббировал тогда еще кандидат в президенты Александр Лукашенко. Он взывал к человеческим эмоциям: 90-е в Беларуси были не столько «лихими», сколько действительно мрачными и криминальными. Через Минск проходил известный в то время путь «Варшава ― Москва», и испуганные беларусы с радостью согласились «расстреливать ублюдков», из-за которых было страшно выходить на улицу.

Темные времена прошли. Правозащитный центр «Вясна» еще с 1997 года начал продвигать идею отмены смертной казни. С 2010-го начали работать более системно: объединились с правозащитниками и активистами из Белорусского Хельсинкского Комитета и Amnesty International и начали развернутую кампанию, которая продолжается до сих пор.

Сейчас на сайте идет онлайн-сбор подписей. Как признаются активисты, эта петиция создана скорее не для того, чтобы набрать голоса и положить ее на стол к президенту, а для привлечения внимания. Для того самого просвещения, о котором говорит Андрей Палуда.

К акции поддержки присоединились не только беларусы. Например, видеообращение записал чешский политик Карел Шварценберг и другие известные люди.

Чтобы отменить смертную казнь, не нужно даже объявлять референдум. Более того, из-за эмоционального фактора некоторые правозащитники даже не считают эту идею эффективной. Все проще ― ведь, оказывается, для этого и Конституцию менять не надо.

Статья, в которой разрешается смертная казнь, сформулирована очень неоднозначно: предусмотрена мера наказания в виде «смертной казни впредь до ее отмены». Власти даже начинали об этом заговаривать. Правда, пока на словах только и остановились.

Кстати, у приговоренного к смертной казни есть возможность просить о помиловании ― у президента. Но Александр Лукашенко за все время «пощадил» только одного преступника. Ничем не примечательное дело ― одно из многих бытовых убийств.

Почему он это сделал ― сказать невозможно. Весь процесс помилования покрыт тайной, доступ к документам общественности не предоставляется. Большинство беларусов считает, что чем-то преступник «затронул струны его души».

 

Убийство в режиме онлайн

Принято считать, что смертная казнь ― это своего рода сдерживающий фактор: знание о жестокости наказания должно, по идее, предотвратить совершение преступления. Правозащитники уверены: не строгость наказания, а его неотвратимость могут сильнее повлиять на потенциального убийцу.

А расстрел преступника, как выражается Андрей Палуда, ― это «убийство в режиме онлайн», о котором еще до его совершения распространяется информация в СМИ, которое идет по строго определенному плану.

Активисты добавляют, что смертная казнь не устраняет причины преступности. А причины, как показывает практика, в первую очередь ― в алкоголе, акцизы на который идут в государственную казну. Расстрел тех, кто убил двух и более человек, ― это не решение проблемы, а всего лишь устранение последствий «хирургическим путем».

― Из-за этого Беларусь постоянно находится в зоне критики, ― констатирует Андрей Палуда. ― Как мы любим говорить, мы находимся в самом центре Европы ― а географически это действительно так ― и у нас до сих пор есть смертная казнь. Более того, мы последние, кто оставил такой вид наказания не только в Европе, но и даже на постсоветском пространстве. Люди рождаются не по декрету президента. Почему же из-за его подписи они умирают? Почему государство не работает с родственниками расстрелянных?

 

И вспоминает знаменитую фразу Ганди: «Принцип „око за око“ делает мир слепым».

Екатерина Богданова, «7x7»

Источник http://7x7-journal.ru/item/65354

News of Belarus

Belarus: “New legislative amendments unduly restrict fundamental rights,” warn UN experts

GENEVA (24 November 2011) – Three United Nations independent experts warned that the new legislative amendments recently adopted by the National Assembly of Belarus may severely and arbitrarily restrict the rights to freedom of peaceful assembly, association and expression, and breach international law.

PACE Bureau expresses consternation at Bialatski sentence in Belarus

Press release - AP117(2011)

Statement by members of the Human Rights Center “Viasna” on the sentence to Ales Bialiatski

Today, on November 24, 2011, Judge Siarhei Bandarenka of Pershamaiski District Court in Minsk sentenced our colleague – chairman of the Human Rights Center “Viasna”, vice-president of FIDH Ales Bialiatski to 4.5 years of imprisonment. The human rights activist was convicted of allegedly committing a crime under Part 2 of Article 243 of the Criminal Code – “tax evasion on a large scale”.